— Да, конечно, но…
Я вмешался со счастливой улыбкой на лице.
— Мы можем все уладить очень просто. Если вы… как ваше имя, сэр?
— Хэзлвонтер. Ханс Хэзлвонтер, — неохотно признался он.
— Так вот, мистер Хэзлвонтер, если вы свяжетесь с господином Уполномоченным Бутройдом, я поговорю с ним, и мы избавим моего пилота от необходимости выбираться сюда, и к тому же сэкономим мне час или более того.
— Ох, мне бы не хотелось делать этого. Может я лучше свяжусь с начальником порта? — с надеждой в голосе спросил он.
— Знаете что, дайте мне номер мистера Бутройда. Я сам свяжусь с ним.
На этот раз я добавил к своим словам несколько ледяных ноток — интонации занятого и важного человека, который пытался было быть демократичным, но которого вывела из себя бюрократическая мелочность нижестоящих.
Это подействовало. Он поспешно сказал:
— Я уверен, что все в порядке, мистер Бонфорт. Просто у нас… сами знаете, правила и все такое.
— Знаю, знаю. Благодарю вас, — я прошел через ворота.
— Мистер Бонфорт! Смотрите! Вон там!
Я оглянулся. Постановка точек над «i» заняла у нас времени ровно столько, сколько его потребовалось газетчикам, чтобы настичь нас. Один из них припал на одно колено и наводил на меня свой стереоаппарат; он поднял голову и сказал:
— Держите жезл так, чтобы его было видно.
Несколько других с различного вида оборудованием уже скапливались вокруг нас с Пенни. Кто-то взобрался на крышу нашего роллса. Еще кто-то тянул к моему лицу микрофон, а один из корреспондентов издали направил на меня микрофон направленного действия, похожий на ружье.
Я рассердился, но к счастью, я помнил, как я должен себя вести. Я улыбнулся и пошел медленнее. Бонфорт всегда учитывал то, что на экране движение кажется более быстрым. Так что я поступил именно так, как надо.
— Мистер Бонфорт, почему вы отменили пресс-конференцию?
— Мистер Бонфорт, есть сведения, что вы собираетесь предложить Великой Ассамблее предоставить имперское гражданство марсианам. Не могли бы сказать что-нибудь определенное по этому поводу?
— Мистер Бонфорт, когда вы собираетесь выносить на голосование вотум доверия существующему правительству?
Я поднял руку с зажатым в ней жезлом и улыбнулся.
— Пожалуйста, задавайте вопросы поочередно! Так какой же первый вопрос?
Конечно же, они ответили все одновременно и, пока они бурно выясняли, кому же быть первым, я выиграл еще несколько мгновений, ничего не отвечая. Тут подоспел Билл Корпсмен.
— Ребята, имейте совесть. У шефа был тяжелый день. Я сам отвечу вам на все вопросы.
Я махнул ему рукой.
— У меня в распоряжении еще несколько минут, Билл. Джентльмены, хотя мне и пора отбывать, но я все же постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Насколько мне известно, нынешнее правительство не намерено делать никаких шагов в области изменения существующего гражданского статуса марсиан. Поскольку я в настоящее время не занимаю никакого официального поста, мое мнение, естественно, может быть только сугубо личным. Советую вам узнать поточнее у мистера Квироги. Что же касается вотума доверия, то могу только сказать, что мы не станем ставить его на голосование, пока не будем уверены, что победа за нами — ну а об этом-то вы осведомлены не хуже меня.
Кто-то спросил:
— Вам не кажется, что это просто слова?
— А я не собирался говорить что-либо определенное, — возразил я, подсластив пилюлю лучезарной улыбкой. — Пожалуйста, задавайте вопросы, на которые я могу ответить по праву и получите исчерпывающий ответ. Спросите меня, например что-нибудь вроде: «Перестали ли вы бить свою жену?» и я наверняка отвечу вам чистую правду. — Тут я поколебался; зная, что Бонфорт известен своей честностью, особенно по отношению к прессе. — Но я не собираюсь водить вас за нос. Все вы знаете, почему сегодня я оказался здесь. Давайте-ка я лучше расскажу вам об этом, и потом можете цитировать то, что я скажу, сколько вашей душе угодно.
Я покопался в памяти и сколотил кое-что из тех речей Бонфорта, которые мне доводилось слышать:
— Подлинное значение того, что произошло сегодня — ни в коем случае не честь, оказанная одному человеку, это… — я помахал марсианским жезлом, — …доказательство того, что две великие расы могут пониманием преодолеть полосу отчуждения, разделявшую их. Наша собственная раса все сильнее и сильнее стремится в бескрайние просторы космоса. И в какой-то момент мы обнаружим — мы уже сейчас начинаем понимать это — что нас отнюдь не большинство. И если мы хотим преуспеть в освоении космоса, мы должны идти к звездам и иметь дело с их обитателями только честно, играть в открытую, приходить к ним с открытым сердцем. Я слышал также разговоры, что, мол, марсиане добьются превосходства на Земле, дай им только волю. Уверяю вас — это совершеннейшая чушь: Земля марсианам просто-напросто не подходит. Так что давайте защищать то, что мы действительно можем потерять, но не следует давать ослепить себя ненависти и страху, это может привести нас только к дурацким поступкам. Ничтожествам никогда не завоевать звездных просторов, поэтому души ваши должны быть широкими как космос.
Один из репортеров вопросительно поднял бровь.
— Мистер Бонфорт, сдается мне, что вы уже говорили тоже самое в феврале.
— Вы услышите от меня тоже самое и в следующем феврале. И в январе, марте и во все остальные месяцы. — Я обернулся к привратнику и добавил. — Прошу прощения, но теперь мне пора идти, а то я опоздаю к старту. — Я повернулся и пошел к воротам. Пенни поспешила за мной.
Мы забрались в небольшую освинцованную машину наземной службы и дверь ее со вздохом скользнула на место. Машина была автоматической, поэтому мне не нужно было играть роль еще и перед водителем. Я откинулся в кресле и расслабился.
— Уф-ф-ф!
— Это было изумительное зрелище, — серьезно заявила Пенни.
— Я испугался только когда меня поймали на том, что я повторяю прошлую речь.
— Но вы здорово вывернулись. Это было самое настоящее вдохновение. И я… говорили вы… в точности как он.
— Пенни, скажите, был так кто-нибудь, кого я должен был бы назвать на «ты» или по имени?
— Пожалуй, нет. Может быть, одного или двух, но вряд ли они стали бы ждать от вас этого в такой неразберихе.
— Меня застали врасплох. Черт бы побрал этого привратника с его проклятыми паспортами. Кстати, Пенни, я почему-то думал, что их носите вы, а не Дэк.
— А у Дэка их и нет. Мы все ходим каждый со своим паспортом. — Она полезла в сумочку и извлекла из нее небольшую книжечку. — Мой паспорт у меня с собой, но я не решилась доставать его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});